Каждый из городов — больших и малых — прекрасен и интересен по-своему. Любые сравнения, которыми иногда стараешься повысить статус некоего вроде бы заштатного, глубоко провинциального поселения, ровным счетом ничего не стоят. Надо родиться там, прожить определенную толику жизни, чтобы быть уверенным в своей правоте, чтобы ничто не могло притушить огонь любви к деревянным заборам и пыльным проселкам, почерневшим стенам старых церквей и костелов. Или хотя бы как можно дольше всматриваться в казавшееся раньше чужим городское нутро.
Вот и на Мозырь, отражающийся на припятской глади, надо бы подольше глазеть во всю оптическую силу таинства, называемого зрением. Тогда, возможно, и приоткроется, станет понятной или хотя бы чуточку доступной его многовековая история.
Разбросанный по холмам и низинам город, известный в летописях с 1155 года, для знакомства требует крепких ног. Может быть, поэтому такие добрые и сильные мозыряне, что им всегда недосуг было вольготно обходиться со временем, а следовало пахать и трудиться от темна до темна. Хотя и природой им немало было начертано: хлебородная земля, богатая река, у которой прописались заливные луга, окрестные пущи... А еще жители города над Припятью всегда отличались «умельствами» и предприимчивостью. Потому, возможно, мозырская ярмарка известность свою имела не только в масштабах сегодняшней Беларуси, а и в ближних украинских просторах. Приезжали сюда на Спас — даже прусские и познанские купцы (представьте себе, за столько—то верст!). Скупали овечью шерсть, лен, пеньку, сало, кожи, рыбий жир, копченую рыбу... Кстати, заглянув сейчас в энциклопедию Сабанеева «Рыбы России», диву даешься, каким богатством одаривала Припять своих рыбаков. Даже белугу здесь ловили.
Известный путешественник и литератор Павел Шпилевский в труде своем «Мозырыщина» (опубликована эта книга в «Архиве исторических и практических сведений, относящихся к России», а затем и отдельным изданием — в 1859 году) по поводу торговой жилки мозырян заметил: «...особенно раскупают кожи и рыбий жир. Некоторые продают этого товару на большие суммы: мозырские кожи отличаются прочной выделкой, секрет которой местные промышленники скрывают от всех, говорят, они употребляют какой—то сок лесных растений...» Но к торговым и ремесленническим достижениям в мозырском крае пришли через битвы, сражения. «Мозырь, — пишет Киркор в «Живописной России», — многократно был разоряем Татарами и Русскими, особенно в 1227 и 1241 годах, когда Татары разграбили город и его окрестности; потом в 1447г. Перекопские Татары разорили и разграбили город, а в 1521г. сожгли его...» С тех времен, вероятно, и сюжет «Припеинады», творения поэта Неслуховского, — название, надо полагать, от реки Припять. Поэт рассказывает о том, как татарский вождь Сайкер бросил своих соплеменников, влюбился в красавицу—мозырянку и отважно сражался в рядах мозырского ополчения. Чем не «сын Тараса Бульбы»?!
Легендарный Сайкер еще не знал, какой многообразный и богатый на культуру город он отстаивает вместе с мозырянами. Еще не было у городских улиц названий Калиник (с приходом советской власти ее легко переименовали в улицу Калинина), Слуцкая (нынче — Ленинская), Киевская (теперь — Советская)... Но уже и по старым пешеходным артериям бродили самые близкие пращуры художников, артистов, писателей, которых подарил миру город над Припятью. Город дирижера Михаила Финберга и киноактрисы Светланы Суховей, художников Ирины Оркиной и Ильи Табенкина, теледокументалиста Тэофиля Коржановского и кларнетиста Исаака Рогинского... И каждый из них, отправившись со «всем своим» в большой мир, держал (а кто-то и поныне держит) в памяти милый родной городок. И кто знает, возможно, всем мозырянам — в Иркутске и Санкт-Петербурге, Москве и Хабаровске — приходят одни и те же ночные видения. Как и поэтессе, написавшей эти теплые воздушные строки:
«Мне снился Мозырь.
Словно я жила не в нем,
А в Дели, Лондоне, Париже...
И всех столиц казался ближе...»
Долгое время, переписываясьс мозырянином по рождению, автором биографий Карла Великого, Жанны д’Арк, Робеспьера, Марата в «молодогвардейской» серии «Жизнь замечательных людей» Анатолием Петровичем Левандовским, однажды получил от него и такой привет: «Покидая Мозырь, мы ехали ранним утром, в сумерки, по дороге, что вела вниз. Хотя и спешили на станцию в Калинковичи, дедушка придерживал лошадь, натягивая вожжи. А я спросонья глазел по сторонам, не понимая, что покидаю Мозырь навсегда. Ощущая себя белорусом и сейчас, жалею, что так больше ни разу и не вернулся в свое детство. Может быть, еще сбудется...»
Так и хочется сказать всем землякам, кто по далеким городам и весям странствует: «Приезжайте!!!» Мозырь — все тот же «магнит», с прежним теплом улиц и скверов, с таким же запахом речного песка, по которому город над Припятью навсегда запомнился еще одному своему ребенку — ныне петербургской актрисе Ирине Мазуркевич.
Алесь КАРЛЮКЕВИЧ,
СБ №29 от 22.01.2005 г.
