В создание полесской «аграрной индустрии» за прошлую пятилетку было вложено 294 миллиона рублей. А в нынешней капитальные вложения увеличиваются до 651 миллиона. Всего же в осушение и сельскохозяйственное освоение этого района до 1980 года будет вложено два миллиарда шестьсот двадцать шесть миллионов рублей. За счет освоения белорусского Полесья страна будет ежегодно дополнительно получать 1.289 тысяч тонн зерна, 2 миллиона тонн картофеля, 2.287 тысяч тонн молока, 346 тысяч тонн мяса и... 60 тысяч тонн свежей рыбы (сколько было выловлено в 1970 году во всех внутренних водоемах страны). Ежегодная дополнительная прибыль от сельскохозяйственного использования осушенных земель Полесья составит 428,3 миллиона рублей.
Такова перспектива. И сегодня в Полесье много делается, чтобы она стала реальностью. Масштабы перемен столь огромны, что важно избежать любых ошибок и просчетов, ибо они грозят обернуться большими экономическими потерями. Вот почему представляется необходимым обратить внимание на ту заметную разницу в темпах развития индустриальной и аграрной сторон Полесья, которая выявилась уже сейчас. Если промышленное освоение Полесья идет бурно, то сельскохозяйственное отстало уже на несколько лет. И как следствие этого — перебои в обеспечении некоторыми продуктами (прежде всего животноводческими) в таких городах, как Гомель, Брест, Пинск, Мозырь, Барановичи, Солигорск, Светлогорск.
Поскольку средства на сельскохозяйственное освоение Полесья ассигнуются государством в достатке, речь может идти только об их разумном использовании.
С чего же начинается отставание?
С простаивающего или работающего в одну смену вместо двух ковшевого экскаватора Сотни миллионов кубометров не выбранного грунта - это не прорытые каналы, не осушенные плодородные торфяники, не выращенный (но где-то запланированный, кем-то уже учтенный) урожай зерна, картофеля, кормовых культур, это сотни тысяч центнеров молока и мяса, не дошедших до магазинов... Так вот треть всех экскаваторов Главполесьводстроя (сотни машин!) работают в одну смену. Точно так же, как и сотни тракторов, бульдозеров, корчевателей.
Почему? Потому что сегодня Главполесьводстрою не хватает 1.170 машинистов экскаваторов и их помощников, 1.927 трактористов и бульдозеристов, 1.500 рабочих самых дефицитных строительных профессий. Не хватает сегодня. А между тем объемы работ по главку возрастают ежегодно на 50 процентов. Стало быть, из года в год проблема становится острее.
Делаются ли попытки разрешить кадровый дефицит? Да, делаются, но... 60 процентов тех, кого мелиоративные организации направляют а профессионально-технические училища, назад в систему главка не возвращаются. Так, за 1966—1970 годы на учебу было направлено 5.745 человек, вернулось на работу по специальности лишь 1.320 человек, меньше четверти. Текучесть кадров прогрессирует. Основная причина, пожалуй, в специфике работы болотопроходцев: удаленность объектов от дома на 100—150 километров, неустроенный походно-полевой быт, ну и, конечно же, очень большой объем ручного труда, причем тяжелого.
Сегодня, например, от мелиоратора требуют осушать земли только закрытым дренажем. И правильно: открытый способ осушения — это вчерашний день. Но с переходом на закрытый дренаж объем ручных работ сразу возрастает в два раза! На выполнение ручных операций отвлекается треть всей рабочей силы. Это, кстати, и объясняет, почему из 357 тысяч гектаров осушенных в Полесье за прошлую пятилетку земель только на 85 тысячах применялся закрытый дренаж.
Даже в генеральной схеме, планирующей завтрашний день полесской мелиорации, запроектировано осушить сетью открытых каналов 1,44 миллиона, а закрытым дренажем — 0,76 миллиона гектаров. В больших масштабах закрытый дренаж мелиораторам при хронической нехватке рабочих рук просто не под силу.
Итак — кадры, прежде всего кадры. Наивно ожидать, что юноша, окончив десятилетку, придет в мелиорацию, возьмет в руки деревянный молот-побойню и начнет заколачивать колья в откосы каналов. Значит, надо максимально механизировать труд мелиоратора. Но и это не все.
Требуются изменения и в существующей системе оплаты труда. Мелиоратор почему-то не получает надбавки к тарификационной ставке за классность. Надо, чтобы мелиораторам выделялся транспорт ежедневно ездить от дома к объекту и обратно, чтобы его обеспечивали кормами для скота, находящегося в личном пользовании. Тогда с наступлением сенокоса сотни экскаваторов, бульдозеров, тракторов не будут вдруг становиться «безработными». Словом, назрел вопрос о том, чтобы распространить на мелиораторов некоторые льготные положения, которыми уже много лет пользуются колхозные и совхозные механизаторы.
Не менее сложна, чем кадровая, и проблема создания мелиоративной техники. Вот что говорит по этому поводу начальник Главполесьводстроя В. Ермоленко.
— Хотите верьте, хотите — нет, но мы, мелиораторы, не имеем сегодня своей техники. Мы пользуемся общестроительной, приспосабливая ее для работы в болотных условиях. Скажем, прибывает к нам мощный экскаватор, и мы его сразу же «переобуваем» в старенькие, но зато широкие гусеницы. То же и с некоторыми марками тракторов, бульдозеров... Если гусениц не находим, используем на «слани» (своеобразный мост, на котором находится во время работы узкогусеничный экскаватор) большое количество металла. Подсчитали: на широкую гусеницу пошло бы его в пять раз меньше. Вот так и работаем: день грунт выбираем, день елани переносим. Экскаватор к месту работы гоним по болоту целый месяц. И все из-за узкой гусеницы, а гусеничные краны, машины для подготовки трасс под каналы, вездеходы для подвоза горючего к экскаваторам — где они?
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР о широкой мелиорации земель были определены конкретные научно-исследовательские учреждения, конструкторские бюро, заводы-изготовители. Названы конкретные марки машин, определены, если можно так сказать, две генеральные линии в мелиоративном машиностроении — создание машин с удельным давлением 0,15 — 0,2 килограмма на квадратный сантиметр опоры и создание землеройных машин непрерывного действия (вместо экскаваторов). Пока этой техники у мелиораторов нет. Получен лишь мозырский корчеватель с поворотными клыками. Отличная машина. Где же остальные?.. Одни уже который год проходят заводские испытания, другие вообще не вышли из стадии проектной разработки. А нужда в них уже сегодня огромная.
Что же происходит? Мы осушаем огромные территории, вкладываем в мелиорацию миллиарды и на несколько лет из-за низких темпов мелиоративных работ, из-за неприспособленной техники опаздываем получить экономический эффект. Есть здесь над чем подумать и Министерству мелиорации и водного хозяйства СССР и Госплану СССР. Ведь существует перечень конкретных исполнителей, которые и должны нести отвественность.
Сейчас проблемами освоения Полесской низменности занимается более 20 научно-исследовательских учреждений страны. И тем не менее мелиораторы-практики не получили еще ответа на многие животрепещущие вопросы. Сегодня должны создаваться системы с двухсторонним регулированием водного режима, которые гарантируют земледельцу независимость от климатических условий.
Такое направление в строительстве продиктовано не только экономическими соображениями, но и заботой о сохранности природных ресурсов. Но на Полесье создана пока лишь одна система с двойным регулированием водного режима — Оресская. Другие же - одностороннего действия.
А это означает, что через несколько лет придется переделывать работу.
Оказывается, у мелиораторов нет четких обоснованных рекомендаций и расчетов по созданию экономичных мелиоративных систем двустороннего действия. К это вовсе не вина проектировщиков. Нужны точные технические указания. У проектировщиков таких указаний не было. И они спроектировали только обратную подачу воды в каналы, а не к растениям... Пойдет ли вода по дренам в обратном правлении (а проектируется именно такой способ увлажнения), выдержат ли дрены двойную нагрузку? Или забьются через несколько месяцев песком? Этого сегодня не знает ни один проектировщик, ни один мелиоратор-строитель. Не знают, но...строят.
Не скрывает своей тревоги по этому поводу председатель совета по проблемам Полесья Академии наук БССР, доктор технических наук С. Будыко:
— Официально считается, что наукой не решено 20 «полесских проблем», — говорит он. — Большая часть из них — это проблемы неотложные, которые уже сегодня сдерживают работы... Надо в первую очередь строить водохранилища, магистральные каналы, дороги, а потом уже осушать землю. На практике же получается все наоборот. Во-первых, проектировщики до сего дня не имеют конкретных технических указаний, где, как и какие создавать водохранилища. Во-вторых, Институт мелиорации и водного хозяйства СССР не дал ответа, каким образом убрать примерно 700 миллионов кубометров торфа с мест будущих водохранилищ.
Нельзя же считать научным решением то, что записано в проекте: торф должна убрать Белсельхозтехника. При существующих способах добычи и при той технике, которой располагает сегодня это ведомство, на извлечение торфа потребуется минимум десять лет. Заполнение же водохранилищ надо начинать через два года. Значит, нужны какие-то новые машины, новые способы добычи торфа. Через несколько лет дело может принять критический оборот. И не потому только, что неразумно все-таки затапливать такое количество ценного удобрения, а потому, что, как уже показала практика, невыработанный торф через некоторое время всплывает и губит водохранилища. А их будет семнадцать. Вопрос неотложный, но никто им всерьез пока не занимается...
Сергей Христофорович подробно, с глубоким знанием дела говорит об этих нерешенных «полесских проблемах»... Генеральной схемой предусмотрено обводнение и орошение 1.382 тысяч гектаров. Но воды с поверхности земли по новым, уточненным нормам хватит только на половину этой площади. Откуда же брать воду для второй половины? Можно ли использовать для этой цели подземные воды без особого риска для будущего Полесья? И тут ученые оставили для проектировщиков и землепользователей загадку.
Проблемы, проблемы... Их много, и то, что они не решены, как раз и мешает успешному освоению Полесья. Сказывается низкая эффективность научно-исследовательских работ. Объяснение этому нужно искать не только в отсутствии надлежащего интереса к полесским проблемам, но и в разобщенности усилий, плохой координации исследований. Руководство и координация со стороны совета по проблемам Полесья Академии наук БССР носит формальный характер. Некоторые научно-исследовательские учреждения, например Институт мелиорации и водного хозяйства СССР, откровенно игнорируют мнение совета. А тот не имеет никаких прав как-то воздействовать на «строптивых» — работает он на общественных началах...
Осушение земель - только одна сторона дела. Другая, не менее важная - разумное их использование. И об этом — речь особая.
Н. МАТУКОВСКИЙ,
соб. корр. «Известий».
БЕЛОРУССКАЯ ССР.
ИЗВЕСТИЯ от 11.1.72 г. №8 (16936)
