Мозырь город на Припяти!
Города, как и люди, вместе с судьбой и историей рода, имеют свое, отличное от других, лицо. Так и Мозырь, особенно он, по внешнему виду не похож на другие белорусские города. Не счесть, сколько раз журналистские пути-дороги приводили сюда, но в памяти всегда жив первый приезд новичка. Ожидал увидеть однообразную заболоченную полесскую равнину, а взору неожиданно предстал резко расчлененный холмистый рельеф. От увиденного дух захватило!
Глубокие овраги пересекали город в разных направлениях, буквально на глазах превращаясь в улицы, которые поднимались подчас петлями вверх, как в горных странах. С вершин высоких холмов вдруг далеко открывались просторы Полесской низменности, гладь тихой и широкой Припяти. Голубизна реки сливалась с голубизной неба вдали, на горизонте.
Пытался взором охватить панорамы города, но не мог этого сделать, потому что улицы и бульвары были скрыты в «ущельях», закрыты холмами. Наверное, не будучи оригинальным, я про себя назвал город «Белорусской Швейцарией»...
Если прикрыть ладонью глаза, то, как из крепостной бойницы, ощутишь повевы седой старины. Будто, шелохнувшись, прошедшие века смотрят с вершин холмов, как в зеркале, видя свое отражение в полноводной красавице Припяти. И словно с ветром истории, проносятся крики первобытных охотников и грохот строи тельных механизмов, зловещий посвист татарских стрел и гомон базарных торгов, лязг оружия и набатный перезвон церковных колоколов, песни рабочих на маевках и орудийный гром Великой Отечественной...
Видится история. Древняя и загадочная. И как в давно ушедшем, сколько лет городу, точно не ведает никто. Правда, первые сведения о Мозыре относятся к 1155 году. Летописное упоминание о нем содержится в Ипатьевском списке «Повести временных лет». Здесь была сделана запись о том, что великий киевский князь Юрий Долгорукий подарил Мозырь и прилегающие к нему земли черниговскому князю Святославу Ольговичу. Это событие и легло в основу летосчисления радостей и горестей города на правом берегу Припяти.
Интересна топонимика города. К единому мнению о происхождении его названия пока так и не пришли. Одни ищут истоки его имени в народности мазур. Другие берут в основу связь с созвучными древнескандинавскими словами «мосыр», что значит сырость, а также «масыр» — клен. Можно считать, что название города произошло от тюркского слова «мосар», означающего холм (курган). Пожалуй, это подходит даже больше всего.
Короче, варианты могут быть самые разные, особенно, если учитывать географическое положение города. В Киевской Руси недалеко от Мозыря пролегал по Днепру оживленный торговый путь «из варяг в греки» — из Балтийского в Черное море. Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что река Припять, которая впадает в Днепр выше Киева, позволяла посадским людям активно торговать с севером, западом и югом, а, следовательно, весьма успешно развивать ремесленные производства. Это, естественно, содействовало росту и укреплению самого города. Правда, в условиях феодальной раздробленности, княжеских междоусобиц город не мог стать центром самостоятельного княжества. Особенно, если учесть соседство таких сильных, экономически процветающих поселений, как Туров (на западе), Киев (на юго-востоке), Чернигов (на востоке). Поэтому Мозырь и входил как небольшое поселение в состав Туровского княжества. Однако это не спасало его от разрушительных набегов завоевателей.
Мозырь неоднократно разрушался и выжигался почти до основания. Так, в 1241 году этой горькой участи его подверг один из отрядов татаро-монголов. Через несколько лет захватчики были изгнаны дружинами местных князей и литовцев. После распада Золотой Орды у городских стен неоднократно появлялись крымские татары. Не обминули город в 1508 году и московские ратники, ведомые известным воеводой Овчиной-Телепневым-Оболенским.
Да, часто город обволакивали дымы пожаров, часто он лежал, поверженный, в руинах. Однако снова и снова восставал из пепла и разрухи; жизнь продолжалась.
Подпав под власть Великого княжества Литовского, после заключения в 1569 году Люблинской унии и образования Речи Посполитой Мозырь становится ее частью. В то же время занимая пограничное положение, он неоднократно переходит из рук в руки завоевателей, что, несомненно, пагубно сказывалось на его развитии. Население города складываюсь из беглых крестьян, наемных солдат и небольшого числа торговцев. В течение XVI и XVII веков в Мозыре шла острейшая борьба православного населения против католичества и униатства, усиления феодального гнета. Известны восстания в 1615 и 1649 годах, когда горожане выступали против угнетателей совместно с крестьянами и казаками. И хотя терпели поражения, уничтожался чуть ли не весь город, но дух свободолюбия и справедливости не угасал.
В 1793 году произошел второй раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. После продолжительного перерыва Мозырь снова возвращается в лоно русского государства, с которым, как известно, связан начальный период его истории. Становится он уездным центром Минской губернии. В отличие от других белорусских городов, здесь очень незначительным было католическое влияние. Мозырь был похож на небольшой городок центральной России.
Хотя и поутихли к этому времени страсти завоевателей, однако нет, нет, да и затягивало мирное небо черное крыло войны. В Отечественную, 1812 года, в районе Мозыря приходился фланг наполеоновской армии, где был сосредоточен корпус генерала Эртеля, размещались интендантские склады. Собственно, война город не очень тронула.
Экономическое развитие его проходит крайне медленно; захолустная застойность для него характерна, как и для всех его «собратьев» Белорусского Полесья. В значительной степени объясняется это удаленностью от важнейших торговых путей и отсутствием благоприятных природных ресурсов. Экономика накладывала свой отпечаток и на внешний вид. Как свидетельствуют очевидцы, Мозырь в то время был застроен в основном деревянными зданиями, правда, довольно правильной и привлекательной архитектуры в русском стиле «с примесью готического и византийского элементов». Подлинным украшением города было обилие фруктовых садов, море зеленых насаждений, в которых утопали улицы, бульвары, площади.
Согласно переписи 1897 года здесь насчитывалось где-то восемь тысяч жителей. В начале XX века возросло значение полесского леса, и город стал одним из центров лесоторговли. Строительство железной дороги и проведение мелиоративных работ содействовали его росту. К 1914 году численность населения возросла до двенадцати тысяч человек. Преобладали чиновники, военнослужащие, лесоторговцы. Возникают и довольно крупные для своего времени промышленные предприятия. В частности, в здании бывшего католического монастыря с несколькими сотнями рабочих — спичечная фабрика «Молния». Число рабочих тут вскоре утроилось. Однако из-за конкуренции производство постепенно свертывается, и к 1914 году продукция фабрики уменьшилась по сравнению с 1900 годом почти вдвое.
Появились и другие предприятия — пивоваренный завод, продукция которого, кстати, до сих пор пользуется большим спросом. Накануне первой мировой войны в Мозыре и уезде насчитывалось более семидесяти различных предприятий. Немаловажное значение имели для города ярмарки, которые организовывались дважды в году.
Спокойную, провинциальную жизнь всколыхнули февральские события 1917 года. Уже в начале марта были проведены выборы в Советы. Большинство депутатских мандатов получили эсеры. В апреле этого же года создается объединенная организация РСДРП.
Свершилось Октябрьское вооруженное восстание. Временное правительство пало. В городе 11 ноября (24-го по новому стилю) образовался Военно-революционный комитет. На состоявшемся вслед крестьянском уездном съезде он был признан «подлинной и единственной властью».
Новая жизнь, как могучая река, трудно входила во вновь проложенное русло. Последовали годы гражданской войны, иностранной интервенции.
1918-й год протекал под прессом кайзеровской оккупации.
1919-й — не менее тяжел: бои с петлюровцами и легионерами Пилсудского, разгром стрекопытовских мятежников, бандитизм.
Величественный памятник на одном из холмов в центре города, как безмолвный часовой, верно хранит память жертв тех далеких огненных лет.
Уже в первые годы после октябрьских событий бывший уездный центр Минской области Мозырь становится окружным городом, а с 1932 года — административным центром Полесской области, правда, позже, в 54-м ликвидированной. В 40-м году здесь проживало 18,5 тысячи человек. Мозыряне заняли заметное место в экономической и культурной жизни республики.
Но мирный, созидательный труд был прерван гитлеровским нашествием. После тяжелых кровопролитных боев город 22 августа 1941 года был сдан врагу. Потянулись 875 черных дней и ночей оккупации. Фашистские захватчики объявили город административным центром («гебитскомиссариатом»), который входил в Житомирский «рейхскомиссариат». Однако мозыряне не приняли «новый порядок». На Полесье уже с осени 41-го развернулось мощное партизанское движение, повсеместно создавались подпольные группы. Через несколько лет здесь уже действовало 16 партизанских бригад, объединявших 86 отрядов. Причем двадцать из них сражались самостоятельно.
Люди не покорились завоевателям, как и в прошлые суровые времена, с честью отстояли свою независимость. 14 января 44-го войска первого Белорусского фронта при активной поддержке партизан Мозырской бригады освободили город. Восемнадцати отличившимся войсковым частям и соединениям присвоили наименование Мозырских.
Имена полесских партизан Героев Советского Союза Тихона Бумажкова, Федора Павловского, Григория Токуева, Федора Малышева навсегда вошли в память народную. Им посвящены песни и стихи, как борцам за волю и правое дело.
И хотя раны и разрушения были велики и тяжелы, — за свою многовековую историю мозырская земля, пожалуй, не испытывала такого, — но люди горячо, с верой в завтрашний день взялись за восстановление и возрождение новой жизни. Надо было возводить жилье, больницы, школы, учреждения культуры и торговли; восстанавливать промышленность и транспорт, средства связи... Казалось, не годы, а десятилетия уйдут, чтобы мало-мальски наладить жизнь. Так бы и было, если бы на помощь не пришла страна, другие города, и, в первую очередь, братский Ульяновск, ставший впоследствии побратимом Мозыря. Шли механизмы и металл, всевозможное сырье и стройматериалы, машины, одежда и продукты питания — всего не перечислишь. Ехали из разных уголков высококвалифицированные работники. И город ожил. Сравнительно за короткое время промышленность его достигла довоенного уровня. Примечательно, что начал меняться ее характер. Вместе с традиционной деревообработкой, на долю которой в предвоенные годы выпадало, например, три четверти всей валовой продукции, появились такие отрасли, как машиностроительная, электротехническая, производство стройматериалов, швейно-трикотажная, новый толчок получила пищевая промышленность.
Довольно часто мне доводилось бывать в Мозыре, и всякий раз открывал тут нечто новое, значительное. Вот ремонтно-экскаваторный завод, пользующийся доброй трудовой славой, еще больше приумножил ее, перейдя па производство мелиоративной техники канавокопатели, корчеватели, машины глубокого фрезерования и т. д. Похвала о них разнеслась не только в республике и в стране, но и за рубежом. Это они способствовали вводу в действие многих и многих гектаров новых высокопродуктивных земель. Не меньший спрос вызвали тепло генераторы, сельхозинвентарь литейно-механического, сельмаша. Из многих мест страны, а также Алжира, Гвинеи, Вьетнама, Монголии добрыми ласточками закружили заявки на продукцию кабельного завода. А вот — новые мосты, надо добавить — современные через широкую Припять; один соединяет по обводной дороге левый берег с промышленным районом правобережья...
Неподалеку от Мозыря были открыты крупнейшие в Европе залежи каменной соли. Проложен неподалеку и нефтепровод «Дружба». Все это позволило возвести на высочайшем техническом уровне солевой комбинат и нефтеперерабатывающий завод. Эти предприятия поистине мирового значения. Взять хотя бы нефтезавод, производственная «номенклатура» которого весьма высока и разнообразна — и высокооктановый бензин, и дизельное, котельное топливо, и нефтебитумы разных марок, и парафин, сера... Кстати, работает завод также и на белорусской нефти.
Изменился технический уровень и ранее введенных предприятий: например, на знаменитом «Мозырьдреве» применена лазерная обработка древесины, что улучшает не только качество изделий, но и разнообразит их ассортимент. Коснулись изменения мебельного объединения, поэтому и неудивительно, что его скамьи угловые пользуются повышенным спросом даже в Венгрии.
Отметила свое 50-летие промышленно-торговая фирма «Надэкс», которая, отвечая духу времени, выкуплена трудовым коллективом. А начинала она свое существование с маленькой мастерской, вернее, артели, когда двадцать женщин в 44-м году принесли свои швейные машинки и стали работать сообща. Затем — фабрика. Ассортимент — брюки, сорочки, халаты, рабочая одежда. И вот — фирма, выпускающая современную одежду, договора на сотрудничество с родственными фирмами в Англии, Америке, Германии... Это ль не признание!
А взять трикотажную фирму «Славянка»! Пожалуй, не найдешь человека, который бы остался равнодушным к детским комплектам, шапочкам, шарфам, выпускаемым трудолюбивыми мозырянками. И в новых нелегких условиях «Славянка» находит возможности, чтобы наращивать производство, улучшать качество изделий.
Однако характер, лицо города, конечно же, определяет не только одна промышленность, хотя и является отправной точкой во всех переменах. Общий облик города создают и новые микрорайоны, современные гостиницы, и благоустройство старых улиц, где бережно сохранились постройки, целые комплексы зданий и архитектурных памятников прошлых веков, и учреждения культуры, многочисленные учебные заведения — одно из них, пединститут, не так давно отметил свой полувековой юбилей, и уникальный государственный заказник «Мозырские овраги», и многое-многое другое.
И еще... Получил приятное сообщение, что в городе, несмотря на трудности и сложности переживаемого времени, живы добрые традиции заботы о людях. Узнал, что исполком горсовета принял решение о создании в Мозыре еще двух центров медикосоциальной помощи одиноким инвалидам и престарелым людям...
Наведываясь в Мозырь, можно, как и увидеть, так и услышать такое, что в других местах не узнаешь. Это — и рассказы об Иосифе Еленском — соловецком узнике императрицы Екатерины II; и о Гесе Гельфман — революционерке-народнице, агенте Исполкома «Народной воли», участнице покушения на Александра II, которая была приговорена к вечной каторге и умерла в тюрьме; и о Вере Хоружей — славной дочери белорусского народа, Герое Советского Союза, казненной фашистами; и о Владимире Антоненко — руководителе восстания военнопленных на дальнем французском острове Олерон; и о многих других замечательных мозырянах.
Когда-то я впервые приплыл из Турова в Мозырь на колесном пароходе, совершавшем, как сказали, свой последний, как бы прощальный, рейс. Сколько воды в Припяти утекло, сколько на крутых крыльях времени пронеслось перемен! А вот город стоит, и ничто его не сгибает; стоит, как стоял, и будет стоять, принимая грудью бури и невзгоды, будто и не стареющий, еще более пригожий под голубым полесским небом.
ОЛЕГ ФОМЧЕНКО,
лауреат премии
Союза журналистов
Республики Беларусь.
